Les Routes de l’Histoire
Olga CHTANEVA
Русские женщины во французской эмиграции 20-30-х гг. XX века
(Продолжение)
В НАЧАЛЕ января 1921 года Шанель приступила к работе над весенней коллекцией, которую обычно представляла 5 февраля. Времени оставалось мало.
В назначенный день был устроен показ моделей иностранным покупателям. Успех был ошеломляющим. По окончании дефиле многие клиенты стали заказывать у продавщиц дома «Шанель» именно вышитые вещи. Их оригинальность и свежесть рисунка казалась тогда совершенно новой. «Китмир» приобрел статус эксклюзивного поставщика Дома моды «Шанель». Это был триумф.
Мария Павловна получала огромное количество заказов, но выполнить их представлялось практически невозможным, поскольку ощущалась острая нехватка рабочих рук, ведь в мастерской в то время трудилось четыре вышивальщицы, включая саму хозяйку дома вышивки.
Работала княгиня без отдыха неделями – нарушать сроки выполнения заказов было нельзя. Она вспоминала, что иногда спала прямо на полу в мастерской, подстелив вместо матраса шубу. Правой рукой Марии Павловны была княгиня Путятина, которая помогала невестке во всем.
«Несколько недель мы работали без передыху, особенно я и свекровь. Случалось, я заполночь давила педаль машины, с единственной мыслью в голове: завтра отдавать. Свекровь всегда была рядом, готовила мне работу либо завершала ее, а последнее было самым трудным. Прежде чем вышивать, нужно было приметать к материи муслин, обработанный для прочности химическим составом. По окончании муслин удалялся горячим утюгом, оставалась одна копоть. Копоть висела в воздухе, заползала в ноздри, в легкие, оседала в волосах – все было в этой копоти.
Когда я, наконец, возвращалась домой и ложилась в постель, то, засыпая, еще вела крючок по контуру нескончаемого, фантастического узора».
Работала княгиня Романова без отдыха не только для сдачи заказа в срок, но и по той причине, что отныне весь семейный бюджет лежал полностью на ее плечах. Как только дом вышивки «Китмир» был открыт, муж Марии Павловны, Сергей Путятин, немедленно ушел из банка, где проработал больше года, и назначил себя бухгалтером в мастерской жены. Однако со своими обязанностями он не справлялся, приходил на работу по собственному желанию, а, главное, никакого интереса к новому делу он не испытывал.
Главными проблемами «Китмира» были проблемы организационные. Действительно, многих организационных и производственных проблем можно было бы избежать, если бы Мария Павловна наняла опытных французских вышивальщиц. Но она набирала исключительно русских девушек-эмигранток, отдавая им предпочтение не из практических соображений, а из желания помочь нуждавшимся соотечественницам.
Организационные трудности встречались на каждом шагу. Как пишет Мария Романова в своих воспоминаниях, «во всем ощущался предпринимательский зуд», однако, как и прежде, княгиня не чувствовала себя свободно в новых для нее условиях.
«Новые обязанности заставляли меня жить совершенно по-новому, но я вовсе не ожидала, что одним разом переломится и моя природа. Я по-прежнему терялась из-за пустяков и, сознавая это, старалась избегать ситуаций, где могла обнаружить свою бестолковость. Но все равно попадала в такие ситуации, и тогда я старалась скрыть неуверенность за напускным равнодушием. Разумеется, никого, кроме меня, это не обманывало, и в большинстве своем мои партнеры наживались на моей наивности. Было мучительно, когда это открывалось, и я совсем падала духом».
Единственным человеком, который давал дельные советы княгине Романовой, учил хитростям предпринимательской жизни, была Коко Шанель.
« – Вы совершаете большую ошибку, щеголяя в виде беженки, – учила она. – Не рассчитывайте возбудить к себе сочувствие, люди просто станут избегать вас. Если вы думаете заводить собственное дело, извольте являть собой процветание.»
Меньше всего я хотела возбуждать к себе жалость и потому прислушалась к ее совету. Мало-помалу она приодела меня, научила пользоваться косметикой, которой я прежде почти не знала. Она даже прислала шведскую массажистку и заставила сбросить лишний вес.
«– Нет, я не могу вас больше видеть с этим безобразным пучком на затылке, это нужно убрать», – объявила она однажды, когда я пришла к ней в студию. Я не успела толком понять, что происходит, как она повыдергала из моей головы шпильки, полной горстью захватила мои волосы и отхватила их ножницами».
Главное, чему учила Шанель, был профессиональный подход к делу, «она ни в чем не переносила любительства, попахивающего благотворительностью». Однако эти взгляды княгиня Романова не разделяла. По-прежнему, Мария Павловна набирала русских эмигранток, которые, как правило, не имели никакого профессионального образования.
«Китмир» ежегодно увеличивал и менял ассортимент. Мария Павловна внимательно следила за веяниями в мире моды и, почувствовав ослабление интереса к псевдорусскому историческому стилю, стала вводить в свои вышивки орнаменты персидской керамики, коптских тканей, китайского фарфора. Ее модели 1922 года были расшиты уже не только золотом и шелком – теперь в качестве материала использовали бисер, бусы и блестки. Успех был огромным. Шанель требовала все больше вышитых изделий. «Китмир» не справлялся с объемом работы.
Мария Павловна решила расширить дело. В 1923 году «Китмир» переехал в трехэтажный особняк на улице Монтень. На первом этаже разместились контора и выставочный зал, на верхних трудились вышивальщицы, закройщики и технологи. Мария Павловна впервые поступилась принципами и наняла нескольких француженок, поскольку несколько русских вышивальщиц, окрыленных успехом ремесла, ушли от княгини и открыли собственное дело. Теперь штат Дома вышивки насчитывал более пятидесяти человек.
С расширением дома «Китмир» началась и полоса неурядиц. Неприятности у Марии Павловны возникли после того, как Дом моды Жана Пату, один из главных конкурентов «Шанель», предложил заключить с «Китмиром» контракт. Великая княгиня рассказала об этом Коко Шанель, которая сделала вид, что рада расширению «Китмира», но составила список клиентов, с кем русской фирме запрещалось сотрудничать. Дом Пату стоял в нем на первом месте. Отношения между Коко Шанель и Марией Павловной обострились. Французская модистка обвинила Великую княгиню в торговле секретами производства Дома «Шанель» и закрыла для нее двери своей студии, где когда-то вместе они обсуждали новые модели. Эксклюзивный контракт был потерян. Коко Шанель обратилась в другие дома вышивки, а «Китмир» обрел самостоятельность, с которой Мария Павловна, как было отмечено выше, плохо разбиравшаяся в коммерции, справлялась далеко не блестяще.
«Новый распорядок меня отнюдь не обогатил, прибавилось работы и хлопот, заказы шли самые разные. Ассортимент расширился, а денег не прибавилось, поскольку с организацией дела я в одиночку уже не справлялась. Останься я в прежних деловых отношениях с Шанель, жилось бы мне легче», – вспоминала Мария Романова.
Вначале, казалось, все было не так плохо. Отмечался рост заказов, число которых доходило до двухсот моделей в сезон. Однако расширение производства на деле означало потерю единого стиля и оригинальности работ Дома. К тому же в 1923-1924 годах рынок изменился. Открытие Картером гробницы Тутанхамона породило моду на Египет. Законодателей моды теперь стали привлекать геометрические формы египетского искусства, четкость его линий. «Стиль рюс» ушел в прошлое.
1925 г. стал для Марии Павловны особой вехой. В 1925 г., в Париже была организована всемирная выставка современного декоративного и прикладного искусства «Арт деко». Эта большая международная выставка суммировала опыт работы художников за годы после окончания Первой мировой войны. Первоначально Мария Павловна не проявила особого интереса к этому мероприятию, но известие о том, что на выставке будет представлен павильон из СССР, не могло оставить представительницу дома Романовых равнодушной.
«Об участии в выставке заявила Советская Россия. Узнав об этом, я решила, что и мы, со своей стороны, должны показать, что и в изгнании люди работают, главным образом те, кто прежде не работал, а таких у меня в мастерской было много. Я не пожалела сил и средств, чтобы заполучить место в главном здании и заполнить витрину своими вышивками».
Выставка продолжалась несколько месяцев. По ее окончании княгиню Романову пригласили разобрать витрину в Главном павильоне, в которой выставлялись ее вышитые модели. Спустя некоторое время в «Китмир» пришло письмо из исполнительного комитета выставки с просьбой зайти в дирекцию к администратору барону Герсту. Какого же было изумление Марии Романовой, когда она узнала, что «Китмир» получил золотую медаль и почетный диплом участника выставки, выписанный на имя … господина Китмира. В дирекции даже не подозревали, кто является главой русского Дома вышивки.
Справедливости ради заметим, что на Всемирной выставке Парижа 1925 г. Гран-при получила также советский модельер из «бывших» Надежда Ламонова за модель платья, сочетавшего в себе модные направления 20-х гг. и выполненные в национальном русском стиле. В середине 20-х гг. в СССР особым шиком считалось иметь туалет «от Ламоновой», что делало победу Марии Романовой на выставке 1925 г. еще более значимой.
Успех на парижской выставке, золотая медаль необычайно укрепили репутацию «Китмира». Модные журналы Франции постоянно публиковали в 1925-1926 гг. рисованные рекламы Дома «Китмир».
Однако с расширением дела все больше становилось понятно, что наступает период кризиса. «В непрестанных трудах с краткими перерывами на отдых прошли годы. Запас моих драгоценностей почти истощился, дело не настолько процветало, чтобы приносить доход, и мы стали делать долги. При этом неизмеримо возросли мои обязанности: на моем попечении и в той или иной зависимости от меня находилось множество народу. К этому времени я поняла, что я одна ответственна перед ними и рассчитывать могу только на себя. Настоящее было зыбко, впереди мне виделся финансовый крах».