Русские женщины во французской эмиграции 20-30-х гг. ХХ века

(Окончание. Начало см. в номерах за 2006 год и в №1/2007)

Несмотря на все трудности, Мария Романова никогда не прекращала заниматься благотворительностью. «Хотя основное внимание я уделяла своей вышивальной мастерской, я не считала себя вправе отказаться от благотворительной работы. Нужда обязывала заняться мастерской, но всею жизнью я была научена не замыкаться в своей скорлупе. Русские, с которыми я работала в комитетах помощи, составляли цвет эмиграции, они отринули политические и личные пристрастия и целиком посвятили себя судьбам собратьев. В отличие от раздираемых сварами политиканов, эти люди воскрешали в моей памяти счастливейшие, благороднейшие страницы первых недель войны, когда мы все, забыв про политические и классовые распри, объединялись в борьбе против общего врага. Любой ценой я останусь с этими людьми, тем более теперь, когда в работе ничего не осталось от прежних восторженных порывов – иначе я бы чувствовала себя перебежчицей. С одной стороны, трагедия и страдания многих, с другой – мои вышивки, кройка и шитье, интересы дела, и вихрь этих разнородных влияний постепенно создавал из меня совершенно отличное от того, чем я была прежде».

Финансовые проблемы княгини, колоссальные объемы работы в мастерской не могли стать преградой для служения интересам своего народа. Стараниями Марии Романовой на окраине Парижа была куплена земля вокруг забытой протестантской часовни, которую перестроили в русскую церковь в стиле XVII в. Иконостас и фрески к ней княгиня заказала известному в то время живописцу Дмитрию Семеновичу Стеллецкому, который работал над ними около двух лет. По сегодняшний день эта церковь является одним из самых значительных памятников творчества эмигрантов.

С 1925 г. начинается эпоха заката «Китмира». Дом вышивки стал испытывать все большие финансовые трудности. Мария Павловна, которая раньше с отчуждением относилась к рекламе, теперь помещала ее в самых популярных модных журналах, чтобы привлечь новых клиентов. Но никакая реклама не могла исправить бедствующее положение, вызванное плохим знанием законов коммерции, которым отличалась Мария Романова. Она покупала слишком дорогой приклад к вышивкам, позволяла себя обманывать в расчетах, легко снижала цены при продаже готовых изделий, слишком щедро оплачивала труд своих работниц. Ее ателье, как было отмечено выше, не имело достойных администраторов, которые, вероятно, могли бы спасти положение.

«Мое дело давно переросло меня. Я уже не могла сама во все вникать и вынуждена была полагаться на других. С выбором сотрудников мне не везло: то это были безнадежные дилетанты, то невозможные профессионалы. Дилетанты, сами по себе честные люди, разбирались в делах еще меньше меня; профессионалы во всеоружии знаний плели интриги и работали на себя, о чем я не имела ни малейшего представления, за что и отвечала потом. Я вела оптовую торговлю и маялась, как меж двух жерновов, с поднаторевшими в своем деле заказчиками и торговцами, у которых брала материалы. И те и другие надували меня как могли. Заказчики выставляли надуманные претензии с целью сбить цену, они бесстыдно торговались и всегда брали верх. Оптовые торговцы сбывали мне свои товары по самой высокой цене».

Спасая прогоравшее дело, Мария Павловна приняла финансовую помощь одной состоятельной русской эмигрантки. Чтобы вернуть долг, княгиня была вынуждена продать последние из оставшихся фамильных драгоценностей Романовых, в том числе знаменитое ожерелье из крупного жемчуга, принадлежавшее ее матери.
Последний удар нанесла сама индустрия моды. В 1928 г. вышивка перестала пользоваться спросом. Предпочтение все больше отдавалось гладким тканям с набивным рисунком , а вышивка уходила на второй план.

Мировой экономический кризис, который поразил все европейские страны, сделал невозможным и существование Дома вышивки «Китмир». Разоренная долгами княгиня, продала «Китмир» старинной французской фирме «Фритель и Урель», существующей и в наши дни и хранящей в своих архивах образцы вышивок русского Дома .

Потерпев поражение в Париже, Мария Романова решила попробовать открыть новое дело, но уже за пределами Франции. Сначала она перебралась в Лондон, где начала выпускать свою линию духов «Князь Игорь», но снова отсутствие предпринимательской хватки подвело Марию Павловну.

Следующей страной пребывания стали Соединенные Штаты Америки, где княгиня прожила до начала Второй мировой войны.

Последним пристанищем Марии Павловны стала Аргентина.

Мария Павловна Романова не стала долгожителем на ниве моды. Причины тому, кроме вполне объективных, крылись, прежде всего, в ней самой. Она была далека от понятий, которыми владели ее французские коллеги по ремеслу: анализ и, «разработка» рынка, внимательное отслеживание малейшего колебания потребительского спроса. И пусть дело, которому отдано было столько сил, не принесло ей материального благополучия, зато позволило в полной мере проявиться художественной одаренности и лучшим чертам ее характера: великодушию, способности сострадать ближнему, а, главное уверенности, что не хлебом единым жив человек.

Литература:
РОМАНОВА М.П., Воспоминания. – М., 2003
ВАСИЛЬЕВ А.А., Красота в изгнании. – М., 2000